Вспоминая жизнь этого художника, можно подумать, что мы вернулись в лихие 90-е годы прошлого века и встретились с персонажем из какой-нибудь ОПГ. Но если бы только этим был памятен наш герой, вряд ли помнили бы о нём четыре сотни лет. Он изменил понимание красоты в живописи, восприятие света и цвета, по-другому выполнял даже традиционные евангельские и мифологические сюжеты. Именно с него начался реализм в живописи. Да, таков был этот загадочный Микеланджело Меризи да Караваджо.

Загадочен он был по всем статьям, даже в своей биографии: до последнего времени не знали точно, где и когда он родился и почему умер. Судьба его картин тоже часто была неясной, приходилось решать, ему ли они принадлежат. И было у него немало недругов – таков уж был его характер.

Совсем недавно, в 2007 году, всё-таки нашли документ и узнали, что родился Микеланджело Меризи в 1571 году близ Милана, в городке Караваджо, откуда в 1584 году был отправлен в обучение к художнику Симоне Петерцано, ученику самого Тициана. Но не осталось от периода обучения (а это десяток лет) ни одной работы Меризи. Ни единой. Некоторые искусствоведы полагают, что Петерцано просто положил их в папочку со своими работами.

Меризи уже начал знаться с художниками, у него появились и более лихие занятия: кто-то из новых друзей обучил его фехтованию. И даже подарил рапиру с надписью: «Смирение убивает гордыню». Впрочем, смирение – это не о нашем герое.

После кончины матери и раздела наследства Меризи отправляется покорять своим искусством Рим. У одного из биографов это описано так: «Была там какая-то история с побитой потаскухой. Говорят, он ранил её ревнивого любовника, который, на беду, оказался блюстителем порядка». И если мы не знаем точного времени пребывания Меризи в Риме, установить это можно по полицейским протоколам.

В Риме художника пока ещё никто не знал, и он не мог ни получить заказы, ни даже продать свои работы, будь они хоть трижды гениальны. Кстати, именно в Риме он взял имя Караваджо, поскольку не считал себя вправе называться Микеланджело. Его всё же пригласил в свою мастерскую Чезари д’Арпино. Но в это время Караваджо подхватил лихорадку, а Чезари отказался платить за его пребывание в госпитале. Оно оказалось долгим, Караваджо приходил в себя полгода. Зато результатом болезни оказалась картина «Больной Вакх», которая теперь хранится в галерее Боргезе в Риме.

И вот Караваджо представлен кардиналу Франческо дель Монте, который не только стал покровительствовать ему, но и поселил его в своём дворце. Художник получил и кров, и место для работы. Кардинал любил его живопись, и постепенно собрал целую коллекцию. А Караваджо писал уже всё более блистательно, всё более самобытно.

Единственная в России картина Караваджо находится в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Это «Лютнист» 1595 года. Известно, что были написаны две таких картины: одна для кардинала дель Монте (теперь находится в Метрополитен-музее). А другая – для Винченцо Джустиниани, теперь она в Эрмитаже, потому как семейство Джустиниани поиздержалось к концу XVIII века и решило продать картину. Но над чем приходилось ломать голову, так это какого пола персонаж изображён на картине. За то время, что я занимаюсь историей искусства, картина меняла название – то «Лютнист», то «Лютнистка». Однако это всё же юноша, и вероятнее всего, это Марио Миннити, ставший другом Караваджо в Риме и натурщиком для нескольких его работ.

Благодаря кардиналу дель Монте Караваджо получает первый большой заказ – росписи для капеллы Контарелли церкви Сан-Луиджи-деи-Франчези. Это три масштабных многофигурных композиции, посвящённые апостолу Матфею. Караваджо отказался от фрески и выполнил работы на огромных холстах, размером более трёх метров в каждом измерении. Да, это евангельские сюжеты, но каждый выполнен в необычной трактовке. А ещё Караваджо сделал так, что лучи света сквозь оконный проём в капелле совпадают с лучом света на картине. Потрясающий эффект, его потом оценил и использовал в своих фильмах Мартин Скорсезе. Однако сюжет «Святой Матфей и ангел» Караваджо пришлось-таки переписать: не одобрили идею, что изображённый евангелист, оказывается, был неграмотным и ангел водил его рукой. Да и сидел Матфей как-то не по канону, забросив ногу на ногу. Отвергнутая картина хранилась в музее в Берлине, где и погибла при бомбардировке в 1944 году.

В 1600 году Караваджо принял заказ на работы для капеллы Санта-Мария-дель-Пополо. Капелла была выполнена Рафаэлем, Караваджо любовался ею и теперь он должен был сделать для неё «Распятие Святого Петра» и «Обращение Савла». Первые их варианты тоже были отвергнуты церковниками.

Позже Караваджо пишет для церкви Сант-Агостино «Мадонну ди Лорето» – явление девы Марии с младенцем Иисусом крестьянам-паломникам. Не волхвам, не царям восточным, а простым крестьянам. Причём, заказана была картина наследниками маркиза Кавалетти для семейной капеллы. А Мадонной показана... куртизанка Маддалена Антоньетти – любовница Караваджо. Якобы и священники, и прихожане требовали «убрать это безобразие». Но работа осталась на месте. Имела право: ведь район Сант-Агостино был районом проституток. Их подаяниями и процветала местная церковь. А Маддалену (Караваджо звал её Леной) художник изобразил и на других полотнах.

В 1602 году Караваджо пишет по заказу «Успение богоматери». «Успение» – это по канону не просто смерть Марии, но и вознесение её на небеса. А что делает Караваджо? Показывает именно кончину этой женщины, да ещё в качестве натурщицы опять пишет свою Лену. Такого церковь принять не могла. Но, как говорится, не было бы счастья... В это время Рубенс гостил в Риме, и именно он посоветовал герцогу Гонзага купить эту картину. Ныне ею счастливо обладает Лувр. Кстати, меценаты, ценившие работы Караваджо с удовольствием приобретали работы, отвергнутые церковью. Интересная деталь: за пару лет до этого Караваджо делал попытку стать академиком Академии Святого Луки. Но её глава презрительно отозвался о живописи Караваджо. Однако, когда картину продали герцогу Гонзага, её уже показывали студентам Академии как образец.

В первые годы XVII века Караваджо пишет много – и библейские, и мифологические, и жанровые сюжеты. Но снова сказался его характер: 26 мая 1606 года во время игры в тогдашний теннис началась драка с давним противником художника Рануччо Томассони. В ссоре были виноваты оба, но Рануччо полагался на свою безнаказанность, ведь его родня состояла не службе у папы Павла V. Рануччо был убит, Караваджо получил рану и был обвинён в убийстве. По указу Папы теперь любой мог просто убить художника. Пришлось бежать.

Караваджо переехал в Неаполь, где его приняли как гениального художника. За два года написано более десятка картин, по заказу церкви он пишет огромное и экспрессивное полотно «Семь дней милосердия». Картина была высоко оценена и скоро стала этаким национальным достоянием; указом было запрещено её вывозить из Неаполя и копировать.

А потом Караваджо оказался на Мальте, куда ему помог переправиться сын маркизы Колонна, с которым они дружили в детстве. Мальта давно стала местом пребывания рыцарского ордена, выстроена столица Ла Валетта, которая укреплена как крепость. Для высокого статуса столице не хватало только культурной составляющей, и тут очень кстати оказался Караваджо. Он становится рыцарем Мальтийского ордена, пишет портрет Великого магистра Алофа де Виньякура. А для выстроенного молитвенного дома, посвященного Иоанну Крестителю, пишет «Обезглавливание Иоанна Крестителя», где единственный раз встречается автограф Караваджо. И не фамилия, а f. Michelang.o, где “f” значит член братства ордена. Автор надеется, что это путь к реабилитации.

Но вскоре он снова арестован, потому как оказался замешанным в ссоре с рыцарем более высокого ранга. Он посажен в вырытый в земле глубокий «мешок», откуда не выбраться. Однако Караваджо выбрался и бежал – с помощью мальтийского рыцаря и друга Фабрицио Сфорца. Магистр лишает Караваджо рыцарского звания, художник бежит на Сицилию в Сиракузы, где встречает старого друга, того самого Марио Миннити. Теперь Марио сам стал художником. И он же убедил местное правление заказать Караваджо алтарный образ для церкви Святой Лучии, где, по преданию, находится её прах.

И вдруг Караваджо срывается и едет в Неаполь. Похоже, за ним охотятся – то ли родственники из клана Томассони, то ли мальтийские рыцари. Даже распространился слух, что Караваджо уже убит. А у него рождается замысел самой драматичной картины «Давид с головой Голиафа». Давид держит в руке отрубленную голову великана Голиафа, но это голова... самого Караваджо! Считают, это мог быть подарок кардиналу Боргезе за помощь в получении прощения Папы.

И отправился Караваджо из Неаполя. Но тут опять начинаются тайны и неизвестность. Почему-то его высадили раньше, потом он бросился догонять свой транспорт – ведь там и его письмо к Боргезе, и его холсты. Но судно уже ушло обратно в Неаполь. Это стало последним несчастьем, которого Караваджо уже не перенёс. Его свалила болезнь, от которой он уже не оправился. И когда его близкие в Риме узнали о его смерти 18 июля 1610 года, они бросились в Порто-Эрколе. Но там никто ничего не знал о художнике. Караваджо пропал. Пропали и его холсты. О Караваджо забыли надолго – на целые века.

В жизнеописании Караваджо как-то нет повода поговорить о его культуре, а ведь он жил в интересное время. До его рождения ушли из жизни великие художники Возрождения – Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан. Но Караваджо тем и отличался от современных ему художников, что взял от великих не формальные приёмы, а их понимание искусства, их внимание к человеку. Будучи в тюрьме в Риме, Караваджо в течение трех днёй сидел в одном помещении с Джордано Бруно. На вилле у кардинала дель Монте ему случилось не согласиться с аргументами Галилея о преимуществах музыки перед живописью; он принёс свой холст «Музицирующие мальчики», и Галилей вынужден был признать поражение в споре.

Вновь оценили Караваджо только в ХХ веке, когда молодой искусствовед Роберто Лонги устроил выставку Густава Курбе и гениально догадался о роли Караваджо в истории живописи. Тогда и начались исследования творчества этого художника-бунтаря.

А ещё в честь Караваджо была выпущена итальянская банкнота номиналом в сто тысяч лир.